Глаз голема - Страница 165

165

30

Это были только каменные изображения. А во дни расцвета Ассирии джинны были настоящие: они задавали чужеземцам загадки на манер Сфинкса и пожирали их, если ответ оказывался неверным, неправильным с точки зрения грамматики или просто произнесен с провинциальным выговором. Страшные были буквоеды.

31

Когда я замечаю краем глазом последнего из них, старину Анубиса, мне всегда делается не по себе. Хотя я постепенно приучаю себя не нервничать. Джабора давно уже нет в живых.

32

Рамзес не удивился бы, узнав, что его статуя причинила столько хлопот, — он обладал самым огромным эго из всех людей, кому я имел несчастье служить. И это несмотря на то, что он был мал ростом, кривоног и с физиономией рябой, как носорожья задница. Однако его волшебники были могущественны и несгибаемы — в течение сорока лет я вкалывал на задуманных им грандиозных стройках, вместе с тысячами других отсталых духов.

33

Если верить картушу на его груди, то был Ахмос из восемнадцатой династии, «объединяющий во славе». Однако поскольку сам он на данный момент был разъединен с собственной головой, руками и ногами, его титул выглядел пустой похвальбой.

34

Моему противнику следовало бы помнить о принципе рычага, когда он пытался расшатать статую Рамзеса. Как я однажды сказал Архимеду: «Дайте мне достаточно длинный рычаг, и я переверну весь мир!» Ну, насчёт мира это я, конечно, загнул, но на шеститонную безголовую статую меня вполне хватило.

35

«Чёрная базальтовая плита с трехъязычной надписью на египетском иероглифическом, египетском демотическом (разговорном) и древнегреческом языках. Иероглифический текст Розеттского камня был дешифрован Ж. Ф. Шампольоном, что положило начало изучению египетской иероглифической письменности». Оказывается, каменюка, которой Бартимеус запустил в супостата, была всё-таки не инструкцией для посетителей… (Прим. переводчика)

36

Это одна из странных особенностей Праги — есть в её атмосфере нечто, благодаря чему в любом предмете, даже самом обыденном, проступает что-то кошмарное. Вероятно, всё дело в пяти веках мрачного колдовства.

37

Ну, вы поняли, что я имел в виду?

38

В 1357 году я участвовал в постройке Каменного моста, благороднейшего из всех. Никто из нас не выполнил задачи за одну ночь, как то требовалось, поскольку для того, чтобы заложить основание моста, требовалось принести жертву: похоронить там какого-нибудь джинна. Наконец на рассвете мы бросили жребий, кому из нас достанется эта сомнительная честь. Бедный Хэмфри, по всей видимости, и по сей день покоится там и погибает от скуки, хотя мы оставили ему колоду карт, чтобы было чем убивать время.

39

Во дни императора Рудольфа, когда Священная Римская империя пребывала в самом расцвете и свежеотстроенные стены Праги охраняли шестеро афритов, здешняя еврейская община снабжала императора большей частью необходимых ему финансов и немалой частью необходимой ему магии. Еврейские волшебники, заточенные в тесных улочках гетто, на время сделались чрезвычайно могущественны. Прочие пражане одновременно не доверяли им и полагались на них. Поскольку еврейский народ постоянно страдал от погромов и враждебных выпадов, иудейская магия была преимущественно оборонительной — взять хотя бы великого волшебника по имени Лёв, который создал своего первого голема, дабы защитить евреев равно от нападений людей и джиннов.

40

На самом деле меня и самого пробрала дрожь, но по совершенно иным причинам. Здесь была чрезвычайно сильна стихия земли — её сила поднималась в воздух, вытягивая из меня энергию. Это было не место для джиннов — тут царила своя, особая магия.

41

Обереги были очень слабые. В эти дома без труда прорвался бы даже косорукий бес. Как центр магии, Прага уже более века пребывала в глубоком упадке.

42

По неясным причинам — очевидно, это как-то связано с астрономией и наклоном земной оси, — полночь и полдень являются двумя ключевыми моментами, в которые все семь планов бытия сближаются наиболее тесно, благодаря чему наиболее чувствительные из людей делаются восприимчивыми к тому, что в другое время для них незаметно. Именно отсюда — все эти рассказы о призраках, привидениях, чёрных кошках, двойниках и прочих сверхъестественных явлениях. Обычно это всего лишь бесы или фолиоты, направляющиеся по своим делам в том или ином обличье. Поскольку ночь особенно сильно стимулирует человеческое воображение (если это можно назвать воображением), в полдень люди обращают меньше внимания на всякие видения, но это не значит, что их не бывает: в жару в дымке, бывает, чудятся странные фигуры, у кого-то из прохожих может, при внимательном рассмотрении, не оказаться тени, в толпе виднеются бледные лица, которые исчезают при пристальном взгляде…

43

Тихо Браге (1546–1601), волшебник, астроном и дуэлянт, быть может, самый безобидный из моих хозяев. Хотя, возможно, на самом-то деле и наименее безобидный, если смотреть с точки зрения его смертных современников: Тихо был парень эмоциональный, то и дело норовил затеять драку либо поцеловать жену кого-нибудь из своих приятелей. Кстати, именно так он и остался без носа: его отсекли на дуэли из-за женщины. Я изготовил ему великолепный золотой протез и снабдил тоненькой щеточкой для полировки ноздрей, чем и заслужил его дружбу. С тех пор он вызывал меня преимущественно тогда, когда ему хотелось поболтать по душам.

165