Глаз голема - Страница 138

138

В целом в живых оставалось штук девять-десять. С таким количеством ни одному человеку не справиться.

И тем не менее девчонка все ещё боролась: теперь я видел её, невысокую фигурку, крутящуюся на крыше. В каждой руке что-то взблескивало — она размахивала своим оружием, пытаясь отчаянными выпадами удержать на расстоянии трёх волков. Но чёрные силуэты с каждой секундой придвигались все ближе.

У жука-скарабея масса достоинств, но в бою от него толку мало. Кроме того, с этими коротенькими крылышками мне потребовалось бы не меньше часа, чтобы долететь до места событий. Поэтому я сменил облик, пару раз взмахнул огромными алыми крыльями, и в мгновение ока оказался прямо над ними. Мои крылья заслонили луну, погрузив четверых сражающихся на крыше в чернейшую тень. Для пущей убедительности я издал тот жуткий крик, с которым птица Рок пикирует на слонов, чтобы похитить их детеныша.

Всё это произвело подобающий эффект. Один из волков испуганно ощетинился, отскочил на метр назад и с воем исчез за парапетом. Другой вздыбился — и получил удар сжатыми когтями птицы Рок точнехонько в солнечное сплетение. Он взлетел в воздух, точно мохнатый футбольный мяч, и с грохотом приземлился где-то за трубой.

Третий, стоявший на задних лапах на манер человека, был пошустрее и соображал получше. Появление птицы застало врасплох и девчонку тоже: она разинула рот, изумленно пялясь на моё роскошное оперение, и опустила свои кинжалы. Волк тут же молча прыгнул на неё, целясь в горло.

Его зубы громко клацнули в пустоте, вокруг рассыпались яркие искры.

Девчонка была уже в нескольких метрах и поднималась все выше. Её волосы развевались, закрывая ей лицо, ноги болтались над стремительно уменьшающейся крышей, улицей и кишащими на ней оборотнями. Возмущенный и разочарованный вой вскоре затих внизу, и мы внезапно оказались одни, высоко над бесчисленными огнями города. Мои спасительные крылья увлекали её в мирную гавань.

— Эй! Это была моя нога! Ой! Аи! Это же серебро, будь ты проклята! Прекрати немедленно!

Девчонка размеренно тыкала меня кинжалом в лапу у самых когтей. Можете себе представить? В ту самую лапу, что не давала ей свалиться вниз, к коптящим трубам восточного Лондона. Ну, знаете ли! Я указал ей на это с присущим мне красноречием.

— Незачем так браниться, демон, — ответила она, на миг прекратив меня тыкать. Голос её звучал пискляво и слабо из-за бьющего в лицо ветра. — А потом, мне всё равно. Я хочу умереть.

— Поверь мне, если бы я мог тебе поспособствовать… Прекрати!

Новый болезненный укол, новый приступ дурноты. От серебра всегда становится дурно. Ещё немного, и мы оба рухнем вниз! Я хорошенько встряхнул девчонку, так, что она едва не прикусила себе язык, а кинжалы вырвались у неё из рук. Но она и тут не успокоилась: теперь она принялась извиваться и выкручиваться, отчаянно пытаясь вырваться из моих лап. Птица Рок покрепче стиснула когти.

— Послушай, девочка, перестань дёргаться! Уронить я тебя не уроню, зато могу подержать вверх ногами над трубой кожевенной фабрики.

— А мне плевать!

— Или окунуть тебя в Темзу.

— А мне плевать!

— Или отнести тебя в Ротерхайтские очистные сооружения, и там…

— А мне плевать, плевать, плевать! Казалось, её вот-вот хватит удар от ярости и горя, и мне понадобилась вся мощь птицы Рок, чтобы не дать ей вырваться.

— Китти Джонс, — сказал я, не отрывая глаз от огней северного Лондона — мы были уже почти на месте, — разве ты не хочешь снова увидеть Якоба Гирнека?

Тут она затихла, обмякла и призадумалась. В течение некоторого времени мы летели в благословенной тишине. Я использовал передышку, чтобы немного покружить над крышами, пристально высматривая следящие шары. Но всё было чисто. Мы полетели дальше.

Потом откуда-то из-под моей вилочковой кости раздался голос. Голос был более сдержанный, чем раньше, но ныла в нем не убавилось.

— Демон, — спросил голос, — зачем ты не дал волкам растерзать меня? Я ведь знаю, что ты и твои хозяева всё равно собираетесь меня убить.

— По этому поводу я ничего сказать не могу, — откликнулась птица Рок. — Впрочем, можешь поблагодарить меня, если сочтешь нужным.

— Ты теперь несешь меня увидеться с Якобом?

— Да. Если всё пойдёт как задумано.

— А потом?

Я промолчал. Мне пришла в голову недурная идея.

— Ну так? Отвечай! И отвечай правду — если, конечно, можешь.

Птица Рок ответила снисходительным тоном, пытаясь сменить тему:

— Я бы на твоем месте был поосторожнее, милая. Неразумно отпускать язвительные замечания, когда висишь в воздухе на большой высоте.

— Ну, ты же всё равно меня не уронишь. Ты только что сказал.

— Ах да, я и забыл!

Птица вздохнула:

— По правде говоря, я не знаю, что тебе уготовано. А теперь помолчи минутку. Я иду на посадку.

Мы канули в темноту, пересекли океан оранжевых огней и спустились на улицу, где когда-то мы с мальчишкой укрывались в ночь пожара у Андервуда. Разрушенная библиотека стояла на прежнем месте: я видел её тёмную глыбу, зажатую между ярко освещёнными магазинчиками. За эти годы здание обветшало ещё сильнее, и в крыше на месте большого застекленного окна зияла огромная дыра. Приближаясь к ней, птица Рок несколько уменьшилась в размерах, тщательно рассчитала угол захода на посадку и опустила девчонку в дыру ногами вперёд, точно письмо в почтовый ящик. Мы очутились в похожем на пещеру пространстве, освещённом там и сям столбами лунного света. Лишь оказавшись на безопасном расстоянии от заваленного мусором пола, я выпустил свою ношу. Девчонка с визгом упала на пол и откатилась в сторону.

138