Глаз голема - Страница 68

Эти откровения с самого начала завораживали Китти. Она видела, как Стенли в день тренировки уверенно различил магический кинжал среди шести обычных предметов, каждый из которых был спрятан от него в отдельной картонной коробке. Она следовала по пятам за Тимоти, который ходил взад-вперёд по магазину мистера Пеннифезера, разыскивая на слух волшебное ожерелье, спрятанное в банке с кистями.

Магические предметы были основой стратегии их организации. Китти то и дело видела, как члены организации приносят в магазин сверточки или мешочки, которые они вручали Энн, правой руке мистера Пеннифезера, чтобы та спрятала их в надежное место. В этих сверточках и мешочках находились краденые артефакты.

— Китти, — сказал ей мистер Пеннифезер как-то вечером, — я в течение тридцати лет изучаю наших отвратительных властителей и, как мне кажется, сумел определить их наиболее слабое место. Они чрезвычайно жадны до всего: денег, власти, положения, чего угодно, — и непрерывно из-за всего этого грызутся. Однако ничто не возбуждает в них большей страсти, чем магические безделушки.

Китти кивнула:

— Всякие волшебные кольца и браслеты, вы это имеете в виду?

— Не обязательно драгоценности, — уточнила Энн. Они с Евой сидели вместе с Китти и мистером Пеннифезером в подсобке магазина, рядом с рулонами ватмана. — Это может быть что угодно: посохи, вазы, лампы, деревяшки. Вот, например, тот стакан с мулером, который мы в тебя швырнули, — он ведь тоже считается магическим артефактом, так, шеф?

— Считается. Потому мы его и украли. Потому мы и воруем все эти вещи, при любой возможности.

— Этот стакан, кажется, был из дома в Челси, так ведь? — продолжала Энн. — Того, куда Ева со Стенли проникли по водосточной трубе, пока в парадных комнатах шла вечеринка.

Китти разинула рот от изумления.

— Но ведь это ужасно опасно, разве нет? Ведь дома волшебников защищены… ну, всякими там заклинаниями?

Мистер Пеннифезер кивнул:

— Да, защищены, хотя насколько это мощные заклинания — зависит от того, насколько могуществен сам волшебник. У того волшебника из Челси была всего лишь сигнализация, невидимые магические верёвки, натянутые по всей комнате. Естественно, Стенли без труда через них переступил… Мы тогда раздобыли немало ценных предметов.

— А для чего они вам? — спросила Китти. — Ну, разумеется, если не считать того, что вы швыряетесь ими в меня.

Мистер Пеннифезер улыбнулся:

— Артефакты — основной источник силы любого волшебника. Мелкие чиновники — такие, как помощник министра сельского хозяйства, бывший владелец стакана с мулером, — могут позволить себе только слабые артефакты, в то время как могущественнейшие из волшебников стремятся завладеть вещами ужасающей мощи. Они все цепляются за артефакты, потому что все они ленивы и искусство их приходит в упадок. Ведь куда проще поразить врага с помощью волшебного кольца, чем вызывать из бездны какого-нибудь демона.

— И к тому же куда безопаснее, — добавила Ева.

— Вот именно. Так что, сами видите, Китти, чем больше магических предметов мы раздобудем, тем лучше. Это заметно ослабит волшебников.

— И мы сможем пустить их в ход сами! — тут же добавила Китти.

Мистер Пеннифезер помолчал.

— На этот счёт мнения расходятся. Вот Ева, к примеру, — он слегка осклабился, — она полагает, что подражать волшебникам — опасно с точки зрения этики. Она считает, что артефакты следует просто уничтожать. Однако я — а фирма, в конце концов, принадлежит мне, так что последнее слово остается за мной, полагаю, что против таких врагов следует использовать любое оружие, которое нам доступно. В том числе и их собственную магию.

Ева поерзала в своем кресле.

— Мне кажется, Китти, — сказала она, — что, используя подобные вещи, мы уподобляемся волшебникам. А если так, чем мы лучше их? Не стоит поддаваться дурному искушению.

— Ба! — Старик пренебрежительно фыркнул. — А как ещё мы можем подорвать владычество сильных мира сего? Для того, чтобы дестабилизировать правительство, требуются прямые атаки. Рано или поздно народ поднимется и поддержит нас.

— И когда же? — осведомилась Ева. — Пока что никаких…

— Мы, в отличие от волшебников, магии не обучаемся, — перебил её мистер Пеннифезер. — Так что нашей морали ничто не угрожает. Однако благодаря кое-каким исследованиям — например, тем сведениям, которые можно вычитать в украденных нами книгах, — мы можем узнать достаточно, чтобы управиться с простейшим оружием. Вот ваш стакан с мулером, Китти, — он потребовал всего лишь несложного заклинания на латыни. Этого достаточно для небольших… проявлений нашего неудовольствия. Ну, а более сложные артефакты мы можем хотя бы хранить в безопасности, там, где они недоступны волшебникам.

— А я думаю, что мы идем неверным путем, — тихо возразила Ева. — Несколько мелких взрывов погоды не сделают. Они всегда будут сильнее. Мы…

Тут мистер Пеннифезер стукнул своей тростью по прилавку, так громко, что Ева с Китти обе вздрогнули.

— Так что же, вы предпочли бы сидеть сложа руки?! — возопил он. — Пожалуйста! Возвращайтесь обратно в стадо баранов, живите не поднимая головы, тратьте свою жизнь впустую!

— Я не это имела в виду. Я просто не понимаю…

— Магазин закрывается! Поздно уже. Вас наверняка дома заждались, госпожа Джонс.

У родителей Китти камень с души свалился, когда они узнали, что она сумела вовремя заплатить судебный штраф. Они всегда были нелюбопытны — не стали и теперь особо допытываться, откуда взялись деньги, с радостью поверив сочиненной Китти байке про неведомого благодетеля, основавшего фонд для исправления судебных ошибок. Они с некоторым изумлением наблюдали, как Китти все больше и больше меняется: шли летние каникулы, а она все дни проводила со своими новыми друзьями в Саутуорке. Её отец, в частности, не скрывал своего удовлетворения.