Глаз голема - Страница 49

— Тебе надо больше кушать, — посоветовал я. — Ты так похудел! Тебе расти надо, а у тебя пока если что и растёт, то только волосы. Если не будешь следить за собой, так и до истощения недолго.

Он протёр красные от недосыпания глаза.

— Слушай, отвяжись ты от моих волос, а? Еда — это для тех, кому больше делать нечего, Бартимеус. А я живу взаймы, как и ты. Сумеешь уничтожить злодея — твоё счастье. Ну, а если не получится, по крайней мере попытайся разузнать хоть что-то о его природе. В противном случае, по всей вероятности, им займётся ночная полиция.

— Да ну? А мне-то что?

— Тогда мне конец, — сказал он совершенно серьёзно.

— Да ну? А мне-то что?

— А то, что прежде, чем я уйду, я таки заточу тебя в железный куб. Или даже не в железный, а в серебряный — это будет ещё мучительнее. А это непременно случится, если мне не удастся в ближайшее время добиться результатов.

Тут я прекратил спорить. Смысла не было. Парень изрядно переменился с тех пор, как я виделся с ним в последний раз, и переменился не в лучшую сторону. Наставница и карьера будто бы наложили на него злые чары: он сделался более жестким, жестоким и куда более холодным. И с чувством юмора у него сделалось ещё хуже, чем раньше — а это само по себе уже крупное достижение. Так что я буквально не мог дождаться, когда наконец истекут эти полтора месяца.

Но до тех пор меня ждали бдение, опасность и дождь.

С моего места под статуей мне были видны три из семи улиц. Вдоль всех улиц тянулись витрины навороченных магазинов, тёмные и призрачные, защищенные стальными решётками. В нишах над дверями светились чахлые лампочки, но дождь был сильнее света, и их свет распространялся недалеко. По мостовой катились потоки воды.

Внезапно на левой улице что-то шевельнулось. Кошачья голова повернулась в ту сторону. Что-то упало на подоконник окна на первом этаже. Некоторое время посидело там, чёрной кляксой во мраке, а потом одним пружинистым движением соскользнуло с подоконника и потекло по стене, змеясь по бороздкам между кирпичами, точно тонкая струйка горячей патоки. У подножия стены оно плюхнулось на мостовую, снова обернулось чёрной кляксой, отрастило ножки и пошлепало по мостовой в мою сторону.

Я внимательно наблюдал за происходящим, не шевельнувшись ни на дюйм.

Чёрная клякса выбралась на перекресток, перешла вброд несколько луж и вскочила на постамент. Только тут стало видно, что это на самом деле изящная спаниелька с огромными карими глазами. Спаниелька остановилась напротив кота, постояла, потом энергично отряхнулась.

Брызги полетели во все стороны, в том числе и прямо в морду коту.

— Ну, спасибочки, Квизл! — сказал я. — Должно быть, ты решила, что я ещё недостаточно мокрый.

Спаниелька виновато моргнула, склонила голову набок и гавкнула в знак извинения.

— И можешь не выпендриваться, — продолжал я. — Я не какой-нибудь остолоп-человек, который позволит ввести себя в заблуждение влажными глазами и охапкой мокрой шерсти. Не забывай, что я прекрасно вижу тебя на седьмом плане, со всеми потрохами.

— Ничего не могу с собой поделать, Бартимеус.

Спаниелька задрала заднюю лапу и непринужденно почесалась за ухом.

— Это все из-за подпольной работы. Конспирация становится для меня второй натурой. Это тебе ещё повезло, что ты кот, а не кролик.

Я не удостоил это замечание ответом.

— Где же тебя носило? — осведомился я. — Ты пришла на два часа позже, чем договаривались.

Спаниелька устало кивнула:

— Ложная тревога на шелковых складах. Паре фолиотов что-то померещилось. Пришлось тщательно обыскать все склады, прежде чем я смогла доложить, что все чисто. Придурочные новички! Разумеется, пришлось их слегка наказать.

— Что, ты покусала их за пятки?

На спаниельей морде появилась кривая ухмылочка.

— Ну да, что-то типа того.

Я подвинулся, уступив Квизл часть места в центре постамента. Не то чтобы там было намного суше, чем везде, но мне показалось, что так оно будет по-товарищески. Она села рядом и прижалась ко мне.

— По правде говоря, я их понимаю, — заметил я. — Они нервничают. Это все из-за дождя. И из-за того, что случилось с Зеноном. Да и то, что их вызывают каждую ночь, не улучшает самочувствия. От этого сущность мало-помалу изнашивается.

Квизл покосилась на меня круглым щенячьим глазом.

— Что, Бартимеус, и твоя сущность тоже?

— Да нет, это я просто образно выразился. Со мной-то всё в порядке.

И чтобы доказать это, я выгнул спину роскошным кошачьим движением, когда тянешься всем телом, от кончиков усов до кончика хвоста.

— Во-от, так-то лучше. Ничего, я повидал кое-что пострашнее, да и ты тоже. Это просто какой-то возомнивший о себе бес, таящийся во мраке. Ничего такого, с чем мы не сумели бы управиться, главное — его найти.

— Помнится, Зенон тоже говорил что-то в этом духе.

— Что я, помню, что там говорил Зенон? А где нынче твой хозяин? Под крышей прячется?

Спаниелька негромко заворчала:

— Он уверяет, что находится достаточно близко, чтобы услышать мой зов. По идее, он должен быть в Уайтхолле. А на самом деле, по всей вероятности, он сейчас сидит в каком-нибудь баре для волшебников, в одной руке — кружка, в другой — подружка.

Я фыркнул:

— А-а, так он из таких?

— Ну да. А твой на что похож?

— Да такой же. Если не хуже. У него в каждой руке по кружке и по подружке.

Спаниелька сочувственно заскулила. Я медленно поднялся на ноги.

— Ну что ж, пожалуй, нам стоит махнуться участками, — сказал я. — Я начну делать обход отсюда до Сохо и обратно, а ты прогуляйся по Джиббет-стрит между шикарных магазинов до района Музея.